лестничной клетке посеребренными ключами, отпугивая, но всерьез разбираться не стал. В ответ прилетела длинная игла, чуть не угодившая в глаз, полукровка успел шагнуть, пропуская ее мимо себя и поймав уже после удара о стену. Подобрал Кота, уже решившего съехать на пол.
Дома игла легла на рабочий стол, друг был скинут на диван, а сам Гродриг зарылся в шкафы. Рана выглядела не слишком жутко, но регенерации оборотня на нее не хватало, и это уже напрягало. Рыжий только совершенно по-кошачьи зашипел, когда Падальщик начал промывать следы от когтей, походя ударив по рукам, чтобы не вздумал инстинктивно драть обивку. Кот в отместку вцепился в колено, но это Грод мог проигнорировать. А вот мебель было жалко.
— Ладно, и это подойдет, — он привычным движением продел нить в ушко иглы. — Когда срастется, просто вытянешь.
Мужчина зубами вытянул пробку из горлышка узкой пробирки, обмакнул в нее нитку с иголкой и от души плеснул на рану. Раненный взвыл еще громче. Вздохнув, Падальщик прижал коленом руки друга, чтобы пляшущие когти не мешали работе, навалился боком, обездвиживая окончательно, и принялся шить. Кошачий мяв прервался на третьем стежке — боль от яда на когтях и противоядия привела Кота в бессознательное состояние. Гродриг спокойно закончил свою работу, набрасывая сверху заклинание вместо повязки.
На бессознательного хвостатого был наброшен плед, а сам мужчина пересел за стол. Брошенная в него игла была уже знакомой — такие же иголки, что и в жертвах. И все это после единственного вопроса к «дедушке». Впрочем, в причастность древнего Грод не верил — тот не стал бы действовать так, не тот уровень, да и самая очевидная версия в этом городе по определению ошибочна. А вот рисунок…
О чем-то подобном он точно слышал, но вряд ли записывал, придется выворачивать мозг наизнанку, чтобы вспомнить. И то не факт, что получится. Падальщик поскреб седой висок — появившаяся после после встречи с церебами мигрень вновь с намеком постучалась, словно только ее и не хватало. Оставалось надеяться, что в ближайшую неделю все так и останется на прежнем уровне, иначе он рискует головой в прямом смысле. Несосредоточенный маг — мертвый маг. Себя он предпочитал причислять именно к магам, благо, материнская кровь это позволяла.
На диване зашевелился Кот, отвлекая от мрачных раздумий. Желто-зеленые глаза пробежались по обстановке, на расслабившемся лице отразилось узнавание и он снова прикрыл веки. Оборотень попытался было свернуться клубком, но рана не позволила.
— Не друг, а сплошные проблемы, да? — голос у него сел, когти нервно играли, впиваясь в плед.
— Мог бы согласиться, но сам не лучше. Ты мне лучше ответь: что ты сказал вампирам, что тебя решили подрать? — Грод, не вставая с места, запустил руку в шкаф, со звоном вытаскивая оттуда бутылку и прикладываясь к ней от души.
— Мы с «дедушкой» нормально пообщались. Послал меня к фанатикам, мол, если кто и знает, с кем у покойной был конфликт, то только они. Но поищите дурака к ним лезть в одиночку.
Падальщик хмыкнул. Надо же, у хвостатого все же есть инстинкт самосохранения. Рыжий правильно понял смешок, зрачки сузились, хвост под пледом дернулся. Но говорить он ничего не стал — в чем-то старый друг был прав, бережное отношение к собственной жизни у него появилось только на на исходе третьего десятка, когда осознал, что у него не девять жизней.
— Ты им очень не понравился чем-то. Еще бы знать, какими кривыми путями они мыслят… Спи, утром разберемся.
Грод в последний раз приложился к бутылке, щурясь от вдруг показавшегося слишком ярким света. Все утром, будет новый день, будут и новые возможности.
* * *
Замок в квартире Гродрига не работал уже не первый год, поэтому стук в дверь имел все шансы разбудить не только его, но и всех соседей на два этажа вверх и вниз. Ранний визитер едва успел отшатнуться от распахнувшейся ему в лицо двери и сглотнул под мрачными взглядами двух хранителей порядка.
— Мне зайти позже? — рыжая, даже более яркого цвета, чем Кот, девчонка страшно шепелявила, еще не привыкнув к то и дело мелькающим между губами клыкам.
— Ну заходи, раз пришла, — оборотень слишком плавно шагнул в сторону, оберегая разодранный бок.
Что с того, что ее обратили только несколько месяцев назад? Она уже не человек, пусть и продолжает по привычке мыслить как люди, она уже существо другой природы. Десяток лет — и никто даже не подумает, что когда-то она было живой и теплой, а белки глаз не пугали окружающих краснотой.
Падальщик кивнул неожиданной гостье на кресло, Кот вернулся на привычный диван, прикрывая глаза с сузившимися зрачками. Новообращенная еще была человеком в большей степени и, судя по взглядам из-под ресниц, относилась к тем восторженным наивным барышням, которые избрали своим кумиром Гродрига. Рыжий едва слышно фыркнул — друг влип, отказаться помочь ему не позволит выбранное им же место посредника между людьми и нелюдями, но общение с собственной поклонницей выведет из душевного равновесия надолго. Грод искренне не понимал, или так хорошо притворялся, что не понимает, что на «малолеток» находит, а оборотень и не спешил объяснять.
— Мне очень неловко Вас отвлекать от дел, но… Я не знаю, к кому еще пойти, моя «родительница» пропала, а «дедушка» меня даже на порог не пустил, сказал, что меня бросили, а Катрия не могла так поступить!
— Так, успокойся и расскажи все по порядку, — Падальщик потер не переставший ныть висок и щелчком пальцев вскипятил воду в чайнике. — Но свои домыслы и сомнения держи при себе, только факты. И представься, наконец.
— Маргрит. Катрия обратила меня две луны назад, мои родители ее уговорили. А неделю назад она исчезла. Она и раньше пропадала на два-три дня, но всегда предупреждала, что ее не будет. А здесь… Ни звонка, ни записки — я боюсь за нее. И была бы очень благодарна, если бы вы помогли ее найти.
Гродриг рассматривал чаинки на дне кружки, не глядя пододвигая разношерстную посуду к собеседникам. Катрия вполне могла бросить детеныша, некоторые вампиры лишь помогают обуздать жажду новорожденного, а потом оставляют на произвол судьбы. Живут такие брошенные дети недолго и обычно не слишком хорошо. С другой стороны, он представлял себе, какова Катрия по характеру. Слишком правильная, слишком ответственная, слишком живая и человечная, пусть и разменяла шестую сотню лет.
Такая не откажется от того, за кого взяла ответственность. Тем более, рыжая, кажется, искренне привязана к «родительнице». Почему бы и не помочь
